Красиков / Мастера

Искусство глиптики

Отправляясь в мастерскую скульптора, занимающегося глиптикой Владимира Красикова, я знала лишь, что "глиптика", "гемма", "камея" - понятия из одного художественного ряда и, в общих чертах, обозначают они резьбу на драгоценных или полудрагоценных камнях. На память приходили старые фотографии с дамами в блузах с высокими стоячими воротниками, где под подбородком, в пене кружев непременно прикалывалась брошь с античным профилем. Уже в мастерской, разглядывая миниатюрные шедевры, поняла, что глиптика - общее для всех этих работ название, гемма же - резная пластина, изображение на которой может быть врезанным, (такие камни использовали как печати), и тогда это - инталия или выпуклым - и тогда это камея. В древности геммы украшали жреческие венцы, их вставляли в медальоны и фибулы, оправляли в золото и серебро колец, серёг и шпилек для волос. Фантастическая твёрдость материала позволила сохранить первоначальную красоту агатовых, сердоликовых, гранатовых пластин с более чем двухтысячелетней историей. Так что вещам, создающимся сейчас, суждено будет пережить и создателя и многочисленных владельцев, поскольку они вечные. Разглядывание камеи - особенное удовольствие и почти волшебное действо. В одном из своих писем известная собирательница гемм Екатерина II признавалась, что её эрмитажная коллекция - "неисчерпаемый источник всяких познаний".Понятно, что речь могла идти о надписях, оставленных на камнях, сюжете, примерной датировке, то есть о том, что волнует настоящего коллекционера и исследователя. Но нужно ещё иметь в виду, что подлинную красоту некоторых камней невозможно увидеть простым зрением. В той мастерской я держала в руках инталию на камне размером 1,5 х 0,8 см. с символическим изображением зодиакального созвездия Водолея. И только в микроскоп можно было разглядеть, как рельефно проработано хрупкое тело мальчика-водоноса, как струится (то есть абсолютно буквально) вода из его кувшина. Настоящее чудо. А у Владимира Красикова есть куда более удивительные вещи. Например, пластина горного хрусталя с сюжетом "Пиковой дамы", где Герману является призрак графини. Причём сам герой выполнен в технике камеи, а старуха - в инталии. "Но это же логично, - говорит художник, - ведь она из другого потустороннего мира"... Традиционно геммы оправляют в драгоценные металлы, но некоторые работы требуют особенного обрамления. Для "Пиковой дамы" первоначально предполагалась бронзовая рама с рельефами на тему одноимённой оперы Чайковского, но получилось, по словам художника, как-то уж очень прямолинейно: " Сейчас думаю, что этобудут герои итальянской комедии масок - Дель арте. И они - Тарталья, Панталоне, Арлекин будут разыгрывать действия драмы...". Другая рама объединила сразу три вещи и получилась концептуальная работа, своеобразное посвящение воцерковлению России. Цветные камеи на раковине с иконографическими мотивами "Умиления", "Благовещения" и "Преображения" как иконы держат, отлитые в бронзовом рельефе, русичи. И всё это вместе помещено на доску, подобную иконной (с опольями и впадиной-ковчегом). Удивительно, что многоцветные камеи режутся почти в слепую. Скульптор ориентируется на цветные слои среза раковины, агата или кремня. Но всё равно остаётся загадкой, как возможно просчитать цвет слоя, чтобы он совпал с фиолетовыми одеждами богородицы, нежным розовым румянцем на лице божественного младенца или металлическим голубым блеском доспехов воительницы Жанны Д'Арк. Сам художник говорит, что это всего лишь опыт и чутьё. Сюжеты гемм, которые создаёт Владимир Красиков, чрезвычайно разнообразны. Иногда это прямые цитаты древних античных вещей, иногда своеобразное художественное переосмысление какого-нибудь известного шедевра. Так произошло со знаменитой камеей Гонзага, которую Жозефина Богарне подарила в начале XIX века русскому императору Александру. Довольно крупная (15,7 х 11,8) цветная камея из сардоникса была перенесена художником в инталию на пластине прозрачного горного хрусталя с размерами в пять раз меньшими, чем оригинал. А ещё это могут быть портреты людей давно минувших эпох - Анны Ярославны, русской княжны и французской королевы, красноярского протоирея Василия Дмитриевича Касьянова (одного из образованнейших людей своего времени и пра-прадеда художника) или композиция-посвящение любимому композитору. Музыкой Баха навеяна изумительная по красоте камея, составленная из кусочков раковины в виде узкого стрельчатого окна, где органные трубы "прорастают" фигурами ангелов. Как многие вещи подобного рода она сделана так, что ею можно любоваться и как тончайшим белым рельефом на оранжево-палевом фоне, и разглядывая напросвет. Тогда камея оживает, проявляются дополнительные нюансы, расчитанные на свечение. Понятно, что со временем камеи уходят от автора. "Находят" новых владельцев, "поселяются" в музеях и частных коллекциях. С какими-то невозможно расстаться ни при каких обстоятельствах, а вот эту "музыкальную" художник мечтает отправить в подарок городу, подарившему миру Баха - Ейзенах.